1. Христианизация Орловского края

Клавдий Лебедев. Проповедь христианства. 1908

Клавдий Лебедев. Проповедь христианства. 1908

Христианизация вятичей была поздней. Причинами этого историки называют тяжелые условия обработки земли, когда у леса с трудом отвоевывалась пашня — у «лесных» племен в связи с этим дольше, чем у других, держался уравнительный принцип распределения продукта, который соответствовал языческому принципу: «всем богам поровну, главному богу рода больше; всем членам рода поровну, старейшине больше». Неравенство с трудом пробивало себе дорогу в этих краях. А ведь именно оно разрушало принцип уравнительного распределения и наносило удар по язычеству.

Инициаторами перемены религии стали племенная знать и дружинники во главе с князем. При накоплении материальных благ они первыми отказались от полигамии (это распыляло наследство), от человеческих жертвоприношений по жребию и от кровной мести, от которой не были застрахованы. Сильное недовольство язычеством возникло, прежде всего, в дружинной среде. Дружинники, как известно, первыми принимали крещение.

Те из славянских племен, которые жили «у великого водного пути», сближавшего их между собою и знакомившего с просвещенной Византией, скорее других вошли в состав Русского государства и первыми приняли христианство. Обитатели же Орловского края находились в стороне от него, посреди дремучих лесов, непроходимых топей и болот, в соседстве с финнами, хазарами и печенегами, которые стояли к ним во враждебных отношениях и, во всяком случае, не могли служить хотя бы косвенными проводниками христианства.

Россия ждала себе просвещения с юга, со стороны православного Царьграда, а географические условия ставили наших предков лицом то к мрачному северу, где они должны были завоевывать у финнов место для своих поселений, то к варварскому востоку, который готовился сделать их своими данниками. Вятичи первые из южнорусских славян должны были признать над собою власть хазар и последними вышли из-под их зависимости. Хазарское владычество тяготело над ними более века. А жизнь в кругу враждебных соседей, чуждых им по языку, нравам и обычаям, при полном разобщении с единоплеменниками, группировавшимися у Днепровского бассейна, развивала в вятичах исключительную самозамкнутость, строгий племенной сепаратизм и слепую преданность своим началам. Вот почему, когда под грозными ударами Святослава Игоревича сокрушилось могущество хазар и пало их царство, наши предки с такой энергией принялись защищать свою свободу от Русских князей и после, когда они принуждены были уступить силе русского меча, — так долго и упорно отстаивали ещё свой языческий быт и свои предания.

В IX-Х веках вятичи вынуждены были платить дань хазарам. Великому князю Святославу Игоревичу (правил с 957 по 972 г.г.), победившему хазар, удалось обложить их данью, но он не смог их окончательно покорить. Никоновская летопись донесла до нас смутное известие о том, что киевский князь Владимир Святославович крестил «лучших мужей» вятичей, расселенных в пограничных городах по рекам Десне, Осетру, Трубежу и Суле. Основная же масса вятичей по-прежнему оставалась языческой. В бывших племенных центрах, возможно, во Мценске, Кромах, Дедославле и других, князь располагает свою администрацию и гарнизоны, а после крещения Руси — духовенство. Строятся новые города и первые церкви, а вятические городища-убежища передаются боярам под владельческие замки. Но  Владимир не лишил вятичей самоуправления и перед смертью не назначил сюда на княжение ни одного из своих сыновей.

Вятичи регулярно отказывались платить дань киевским князьям, и те приводили их к покорности. Отголоски того времени отражены в былине об Илье Муромце и Соловье-разбойнике, в которой, возможно, изображен поход княжеского дружинника против вятического князька. Вероятно, имя «Соловей» являлось не только именем собственным, но и племенным тотемом. В верховьях реки Вытебеть находились владения Соловья Рахматовича. Там, по преданию, в урочище Девять Дубов (современный Хотынецкий район), произошла его схватка с Ильей Муромцем. Село находится недалеко от водораздела рек Снежеть и Цон, и Соловей- разбойник мог нападать на воинские и купеческие суда, когда они пользовались переволокой, чтобы попасть из бассейна Десны в Оку. Здесь же протекает и упоминаемая в былине речка Смородинка.

Страна вятичей была глухим углом Киевского государства. Сюда с юга не было прямой дороги. Когда в 1015 году князь Глеб из Мурома, на Оке, ехал в Киев, то повернул на северо-запад, пересёк Волгу выше Твери, свернул к югу на Смоленск и по Днепру спустился в Киев.

В 1078 — 1097 гг. Черниговский князь Владимир Мономах предпринимает два зимних похода и заставляет это племя признать свою власть. Существует предание, что князь решил наказать вятичей за отказ платить дань и военное сопротивление, и поэтому двинул свою рать вглубь их страны. Вятичи выставили против него несколько отрядов, во главе которых стояли князья — Ходота и его сын Кордн. Они были разобщены между собой, и Мономах убил непокорных Ходоту и Кордна, а Кукшу взял живым в плен. (Впрочем, существует другая интерпретация слова Кордн, или Кордно, считающая его названием города).

После Любечского съезда и договора 1097 года земли вятичей окончательно входят в состав Северского и Рязанского уделов Черниговского княжества. К первому отошли земли по Десне и Оке, а ко второму — все течение реки Сосны. Позднее из него образуются три самостоятельных княжества: Черниговское, Новгород-Северское и Муромское. По этому разделу земля вятичей отходит к Новгород-Северскому княжеству. Однако их земли в церковном отношении пока составляли нечто единое и находились под управлением Черниговской кафедры, которая могла взять на себя распространение христианства среди вятичей. Первые миссионеры появляются в этих краях в начале XII века.

В 1113 году в область Вятичей отправляется христианская миссия во главе с Кукшей и его учеником Никоном. Иаков Тихомиров считал, что, опасаясь восстаний и желая отрешить захваченного в плен князя Кукшу от наследственной власти, Владимир Мономах отвез его в Киев, обратил в христианство и постриг в монахи, лишив вятичей наследственного вождя. «Спустя много времени, некогда воинственный князь вятичей делается известным в истории уже под именем смиренного инока Кукши, просветителя своего народа», — замечает Тихомиров. По другой версии, Кукша был выходцем из числа «лучших мужей», крещенных святым Владимиром, в среде которых продолжало развиваться христианство, и этим могут объясняться смутные предания о его знатности. При пострижении, по преданию, он получил имя Иоанн. Однако достоверных сведений об этом нет, поскольку Церковь причислила его к лику святых под тем именем, которое он получил в язычестве. В этом многие историки также усматривали дополнительное свидетельство его знатного происхождения. Обычай, кроме христианского имени, иметь ещё и народное, долго сохранялся в нашем крае после принятия христианства. Даже при царе Михаиле Федоровиче в переписных книгах Болховской десятни, изданных Апухтиным, упоминаются такие имена: «Медведь Нечаевъ, сынъ Кишаевъ», «Неустрой Ивановъ, сынъ Беленихинъ», «Селя Ивановъ, сынъ Кокоревъ», «Дружина Василевъ», «Миленька Карповъ, сынъ Калининъ», «Шестакъ Мих, сынъ Иващенцевъ», «Жданко Ивановъ, сынъ Кудиновъ». Среди таких имен обычным было и имя Кукши.

Орловским Церковным историко-археологическим обществом в ХIХ веке были сделаны попытки филологически объяснить имя подвижника. Указывалось, что на языке народа, который вятичи вытеснили из нашего края, «Кукшею» назывался молитвенный дом, и служитель храма на том же языке тоже мог получить имя Кукши. По мнению сторонника финно-угорского происхождения вятичей П.И.Якобия, в основе имени священномученика лежит корень Кук, что означает сухой. Обширный список географических названий Орловской губернии начала XX века с этим корнем убеждает в том, что св. Кукша являлся выходцем из земель вятичей.

Достоверно известно то, что святой равноапостольный священномученик Иоанн Кукша был иноком знаменитого Киево-Печерского монастыря, основанного в середине XI века преподобным Антонием в княжение Ярослава Мудрого. Уже во времена основателя численность монастырской братии достигла ста человек. Обитель был ведущим духовным центром, а монахи, по выражению Н. М. Карамзина, «служили ревностно Богу и человечеству», оставляя свои имена в отечественной истории.

Одной из основных форм деятельности монастыря в то время была апостольская миссия в землях язычников. В этом отношении территория вятичей, вероятно, давно привлекала внимание киевских иноков, в числе которых упоминается некий Феодосий из области курской, соседней вятичам, а потом в обитель вступает преподобный Никола Святоша, князь Черниговский. Он и посещавшие его черниговские князья с семействами могли немало рассказать о воинственных язычниках.

Киево-Печерская Лавра, откуда совершалась миссия, была тесно связана с Черниговской кафедрой. Вероятнее всего, на проповедь Евангелия среди вятичей святого Кукшу призвал Черниговский архипастырь Иоанн, который обращает свое внимание на духовное состояние вятичей. Очевидно, миссия состояла из нескольких человек, иначе на речных судах было бы невозможно проплыть такие расстояния и преодолеть дебри лесов и топи болот.

В 1113 г. архиепископа Иоанна сменил святой Феоктист, игумен Киево-Печерского монастыря с 1103 по 1113 годы, ближайшим сподвижником которого и был Кукша. Духовная миссия под настоятельством преподобного Кукши соединила лучшие силы Киево-Печерской лавры и Черниговской епархии, при содействии со стороны светской власти.

Историки полагают, что миссионеры отправились в путь весной-летом 1113 года, а не осенью и не зимой, так как вообще лучшими путями сообщения служили водные артерии, а к вятичам вел только один удобный путь из Чepнигова — по реке Десне. Из летописи известно, что св. Кукша шёл на проповедь к вятичам именно по этой реке.

Далее путь представлял уже значительные трудности. Миновав Новгород-Северский и Трубчевск, населенные северянами, миссия достигла пределов вятичей вблизи города Брянска и развернула свою деятельность. В Брянском уезде, по наблюдениям Иакова Тихомирова, сохранилось предание о «великом муже», когда-то бывшем в той местности и творившем великие дела. Затем последовал переход к Карачеву, после которого монахи через непроходимые дебри и болота углубились в языческие земли. Достигнув Оки, по реке отправились ко Мценску. Здесь от миссии отделился преподобный Авраамий Печерский, проповедовавший в земле Новосильской.

Согласно преданиям, святой Кукша во мценской Введенской церкви — маленьком деревянном храме, срубленном из огромных дубов, росших поблизости - поставил чудотворный образ Святителя Николая, архиепископа Мирликийского, и большой восьмиконечный каменный крест. Образ Николая Чудотворца был высечен из дерева в человеческий рост. В правой руке он держал меч, а в левой - ковчег для Святых Даров. Вскоре о нем пошла весть, что он исцеляет и имеет чудотворную силу. В 1238 году, когда Батый шел на Мценск, священники спрятали его у подножия соборной горы в тайнике подземного хода, у скрытого источника. Найден он был лишь в год окончательной победы христианства во Мценске.

Проповедь Кукши сопровождалась чудесами. О них составителем песнопений в честь святого сказано так: «Кукше священне со учеником сосуды священник суще, пронесесте имя Христово пред неверными, их же знамении и чудесы удививши к благоразумию приведосте». Как поется в 4-й и 5-й песне канона, Кукша «недужных исцелял и чудодеиствием многих приведе ко Христу».

В Печерском Патерике читаем, что современник Кукши, епископ Владимирский преподобный Симон (Симеон), в своем послании к блаженному Поликарпу, впоследствии архимандриту Киево-Печерского монастыря, писал: «Не подобает глаголати много, идеже дела свидетельствуют ясно, якоже и о сих блаженных. Блаженный же священномученик, нарицаемый Кукша, един от отец святого Печерского монастыря, всем знаем бе, зане вятич и людей неверствием помраченных крести и многих верою просвети. Многи же и велика чудеса сотвори». Он бесов прогна, «дождь с невесе сведе, езеро иссуши». В числе обожествляемых стихий была вода, олицетворяемая в образе Купалы, а все озера и реки, по представлению наших предков, были наполнены низшими божествами, носившими общее название «водяных». Таким образом, иссушенное святым Кукшей озеро имело для вятичей священный характер.

«Осененный благодатию свыше, — говорится о Кукше в Словаре Историческом Святых, прославленных в Российской Церкви,- он творил многия чудеса», и «изумленные чудною его силою язычники начали принимать учение св. проповедника и креститься». В Киево-Печерском патерике сообщается, что святой «много чудес сотвори, и по многих муках усечен бысть со своим учеником Никоном». О том, кем он был, сведений до нас не дошло, но Киево-Печерская Лавра совершает его память вместе с памятью святого Кукши и постника Пимена. Так как святой Симон не называет Никона священномучеником, то не подлежит сомнению и то, что он не имел священного сана, а был простым послушником или келейником при Кукше.

По преданию, для молитвы святой просветитель Орловщины в 12 км от города Мценска, по направлению к Болхову, около правого берега Оки, в лесу на косогоре в 1,5-2 верстах от деревни Карандаково поставил скитский дом, а рядом сам выкопал «Богомольный», или «страдальческий святой», колодец. В начале ХХ века местные жители говорили, что святой Кукша жил в этих местах. Местный старый крестьянин рассказал Тихомирову, что от своих дедов слышал, будто Кукша пришел во Мценск, возле Карандаковой кровь пролил, и показал место, расположенное в полуверсте от колодцев, в лесу при большой дороге у болота, берега которого постепенно сужались. На дне его виднелось немного воды.

Видимо, августовской ночью язычники именно здесь напали на миссионерский стан, подвергли иноков мучениям, а затем святой Кукша «по многих муках от неверных», был отведён на полверсты в сторону и у болота обезглавлен — мечом «усечен бысть с учеником своим» (Никоном). Мученическую кончину святого прозрел его духовный брат, подвижник Печерского монастыря блаженный Пимен Постник. В Печерском Патерике мы читаем, что он тоже от Бога «прозрел усечение отстоящего далече, посреде церкве печерския велегласно возопи: брат наш Кукша в сей день, противо света убиен есть. И сие рек, преставися во един день с Кукшею, святым учеником его». Слова «против света», вероятнее всего, надо понимать так, что мученическую кончину он принял на утренней заре 27 августа 1113 г. Видимо, убийцы стремились застать его врасплох.

Нет сведений об убийцах святого Кукши. Составители «Исторического словаря о святых, прославленных в Российской Церкви», полагали, что мучителями и убийцами преподобного были жрецы из вятичей. Хотя, если допустить отсутствие у вятичей, как и у других славян, особого жреческого сословия, то, возможно, убийцами были старейшины, потомки князей, боровшиеся с русским владычеством. Г. М. Пясецкий предполагал, что, лишившись политического значения в своей стране, эти старейшины надеялись удержать за собой влияние в религии и быту племени.

Киевские монахи отправили людей в страну вятичей на поиски тел миссионеров. Прибывшие на место трагедии печерские иноки увезли только мощи первокрестителя, которые были помещены в ближние (Антониевы) пещеры Лавры, где находятся и поныне. Ученик Кукши Никон мог быть связан и отведен для расправы на другое место. Ходили легенды о его мощах, которые, возможно, откроются в селе Григорово. Память святого мученика Кукши празднуется Русской Православной Церковью 22 августа (8 сентября).

Анонимный автор «Церковно-исторического исследования о древней области вятичей» (1862 г.) писал о святом Кукше так: «Великость совершенного им подвига затмила в памяти современников прежние не столь благоприятные усилия; и близкие к тому времени летописцы, благоговея перед памятью святаго мученика, относили к его лицу всю честь обращения суровых вятичей». Христианская проповедь священномученика пустила корни в вятической среде.

Спустя пять лет по смерти Кукши можно найти следы христианства в городах края. Так, возле Кром, в 1147 году, был подписан и утвержден крестным целованием видных вятичей мирный договор Святослава Ольговича с его Черниговскими родственниками. В клятве 1147 года, подтверждающей верность черниговским князьям, они ведут речь о повиновении земным властям — эти идеи почерпнуты ими из христианского вероучения. Историк  В. И. Татищев отмечал, что не только посадники, но и значительная часть вятической «старшины» уже были приобщены к христианству. К этому времени относятся и первые летописные упоминания о городе Мценске, входившем в Северское княжество. Епископы Порфирий I и Порфирий II на своем пути во Владимир не раз проезжали через Мценский край. Помощниками епископам в деле христианского просвещения края являлись его светские властители — князья Черниговские и Северские, строившие церкви и достойно их украшавшие.

Так, при тесном только единении великих центров христианской жизни Киева и Чернигова, смогла наконец образоваться духовная миссия, имевшая своею задачей насадить и утвердить христианство в пределах Орловского края и смежных с ним местностях. В этом благодетельном взаимодействии не сомневался и Черниговский архиепископ Филарет: «По времени, к которому должны быть отнесены подвиги просветителя Вятчан преподобного Кукши, по благочестию преподобного епископа Феоктиста и по духовной любви, связывавшей Печерских подвижников, не можем сомневаться в том, что Черниговский святитель Феоктист принимал живое участие в апостольском подвиге преподобного Кукши и содействовал ему всеми способами, зависевшими от него». Автор «Истории Русской Церкви», профессор Е. Е. Голубинский считает святого Кукшу только одним из многих проповедников в земле вятичей; он говорит: «Из немалого, вероятно, числа проповедников, трудившихся над обращением особенно упорных в отечестве людей, мы знаем только одного стороннего, — монаха Печерского монастыря св. Кукшу».

По церковному делению XI века, земля вятичей была отнесена к Черниговской епархии. Поддержать начатое святым Кукшей дело христианского просвещения вятичей было, следовательно, обязанностью черниговских архиереев. И черниговские епископы исполнили эту обязанность: они посылали к вятичам новых проповедников и священников для укрепления и распространения христианства, совершения служб и таинств, иногда и сами, хотя бы проездом, посещали этот далекий от них край.

Память о священномученике Кукше первое время поддерживалась. Так, святитель Симон, епископ Владимирский и Суздальский (ум. в 1226 году) писал о том, что в его время святой Кукша был всеми знаем и почитаем.

По утверждениям крестьян в XIX веке, колодец, у которого был убит просветитель, являлся «святым местом» и богомолье возле него «происходило с незапамятных времен». По преданию, у болота на месте гибели священномученика Кукши, над «Богомольным», или «страдальческим святым», колодцем, его почитатели построили часовню с крестом, где местные жители ежегодно, на второй день праздника Святой Троицы — День Сошествия Святого Духа, собирались на водосвятный молебен перед иконами из приходского храма с. Тельчье. На вопрос, что их заставляет идти с иконами так далеко от села, они отвечали: «Наши деды и отцы так молились, и мы молимся; а как не помолимся, так случится какая-либо беда». Рассказывали, что в один год местные жители не пошли молиться на колодец, и случилась засуха, горели нивы, падал скот. Устрашенные бедствиями, крестьяне пошли крестным ходом с иконами к колодцу. Вскоре бедствия прекратились. На дороге против колодца был поставлен крест с вделанной кружкой для сбора пожертвований. Однако с течением времени это почитание постепенно стало ослабевать. К концу XIX века эти сооружения разрушились и были возобновлены только в начале ХХ века. Видимо, эти места долго находилось в забвении потому, что в крепостное время владелец Карандаково помещик Шереметьев купил у помещика Лыкова крестьян из деревни Рыбиной (Мценского уезда) и поселил их в Карандаковой. Коренных же ее жителей он перевел под Белев и Москву.

На Орловской земле старые языческие верования тогда были ещё сильны. Язычники по-прежнему сходились между селами «на игрища и на плясания и на бесовския песни, и тут умыкали себе жен, с какою кто из них совещался наперед»; имели у себя по две и по три жены. Покойников своих не хоронили, а сжигали на кострах и, собрав пепел в глиняные урны, уставляли ими перепутья дорог. Рядом с мирным населением жили во множестве и разбойники, мешавшие проповедникам. В четырех верстах от Нарышкино у села Сергиевское была гора с трясиной посередине, окаймленная лесом. По преданию, здесь жил разбойник Кудеяр, пока, под старость, не переселился в Брянские леса. В Болхове покрытые дубами овражистые урочища Рагозино, Обрынь, Ястребиный, Охотный — служили прибежищем разбойников; не менее был страшен и Алляной луг, а Сухая Зуша Мценского уезда была ещё ужаснее. Те, кто ехал из Болхова во Мценск, прощались с родными, готовясь на смерть, и по ним плакали, как по покойникам.

Только к середине XII века движение переселенцев «сквозе вятичей» проложило настолько свободный путь с юга на север, что по этой дороге Юрий Долгорукий водил полки. Первоначально сюда переселялись жители Новгорода, а затем, в бегстве от кочевников, и киевляне.

К этому времени относится предание о том, что в середине XII века в Новосиле Ольгой — женой Юрия Долгорукого, был основан женский монастырь. Однако других сведений о нем нет. К середине XII века появляются и крепнут первые города: Вщиж (1142 г.), Болдыж (1146), Брянск (1146), Карачев (1146), Севск (1146), Домагощ (1147), Елец (1147), Кромы (1147), Мценск (1147), Новосиль (1155), Трубчевск (1185). В некоторых из этих городов поселяются Черниговские князья, в других — княжеские посадники, обязанные собирать дань с окрестностей. Нетрудно понять сколь сильную поддержку черниговским архиереям в деле христианского просвещения вятичей оказывали светские владетели края — черниговские, северские и муромо-рязанские князья. Надеясь посредством христианской веры сплотить в одно целое разноплеменный состав языческого населения в своих княжествах или по искреннему расположению к христианской вере, князья, прибегая часто к военной силе, утверждали христианство в своих уделах, особенно в тех городах, которые служили их резиденциями. Результатом этой совместной деятельности черниговских архиереев и князей было увеличение христианских общих среди вятичей, построение и украшение храмов, снабжение их церковной утварью и земельными угодьями. Первыми руководителями верующих в пределах Орловского края были Черниговские иерархи, разделившие впоследствии власть с Рязанскими епископами; им обязаны были наши предки проповедию святого Кукши и первыми успехами веры Христовой; но вообще медленно и с большими препятствиями укреплялась у нас церковь Христова под духовным рукодительством Черниговских архипастырей.

Успешному распространению христианства в Орловском крае препятствовала обширность Черниговской епархии, в состав которой, по описанию Черниговского архиепископа Филарета, входили следующие губернии: Черниговская, Орловская, Курская, Калужская, Тульская, Рязанская и отчасти — Воронежская, Владимирская, Московская, Могилевская и Смоленская. Понятно, что, при такой обширности епархиальной территории и при скудости просветительных средств, Черниговские архипастыри не могли лично наблюдать за состоянием своей паствы и своевременно удовлетворять духовным ее нуждам. Летописец упоминает о двух только путешествиях Черниговского владыки в течение XII века на дальний север своей епархии; но и эти путешествия, предпринятые епископом Порфирием в 1177 и 1187 г., были вызваны не нуждами церкви, а политическими видами Черниговского князя, и были так поспешны, что, во всяком случае, не могли сопровождаться благодетельными последствиями для Орловского края, чрез который должен был проезжать архипастырь. Кроме того, деятельность Черниговских иерархов по отношению к Орловскому краю немало стеснялась враждой, существовавшей между Черниговскими и Северскими князьями. При этом архипастырь, естественно, должен был поддерживать интересы первых, ближайших своих государей и покровителей, и находиться в некотором отдалении от последних. К счастью, недостаток епархиального внимания к духовным интересам Орловского края в значительной мере восполнялся благочестивым стремлением Северских князей к искоренению язычества между своими подданными. При этом, занимая нередко великокняжеский престол, Северские князья нередко находились в самых близких отношениях к Киево-Печерской лавре и могли удобно пользоваться ее духовными богатствами для христианского просвещения своей области.

Близкая духовная связь между Печерской обителью и Северскими владетелями, установившаяся со времен св. Кукши, продолжалась не только в XII-м веке, когда память о святом Кукше и его равноапостольных подвигах была ещё жива, но и спустя долгое время.

Подобно Северским князьям, заботились о своей волости и князья Рязанские. В 1198 году юго-восточная часть края, в бассейне реки Сосны, вошла во вновь образованную Рязанскую епархию. Размеры тогдашних епархий затрудняли проповедь христианства (от Орла до Рязани или Чернигова не менее 350 километров).

Это разделение Орловской губернии между двумя соседними епархиями было, без сомнения, выгодно для нее в церковном отношении. Но, прежде чем христианство успело одержать здесь полную победу над язычеством, обе эти кафедры — Черниговская и Рязанская, подверглись совершенному разорению от монголов.

В 1240 году, при нападении Батыя на Чернигов, Черниговский епископ Порфирий II был взят в плен и отведен в Глухов. Отсюда татары позволили ему идти, куда он хочет; но удрученный бедствиями святитель, как видно из жития святого благоверного князя Михаила Черниговского, не возвратился уже в Чернигов, где все предано было огню и мечу, а искал себе нового места для поселения. Наиболее удобным местом для пребывания Черниговских архипастырей представлялся тогда город Брянск, в котором утвердил свою резиденцию Черниговский князь Борис Михайлович, а с ними поселились бояре и все «лучшие люди» Черниговского княжества.

Для Орловщины это имело положительное значение: после сожжения Чернигова в середине ХШ века архиерейская кафедра была перенесена в Брянск, что приблизило центр духовного просвещения к территории будущей Орловской епархии. Но это случилось, когда здешняя округа вошла в состав Литвы. Захват земель края Литвой в 1365 году создал особенно нестабильную ситуацию. В течение полутора веков Черниговская епархия переходила то к Литовской митрополии, то под юрисдикцию Москвы. Великий князь литовский Ольгерд прилагал все свои усилия к тому, чтобы православная Русь на юге отделилась от Московского митрополита и подчинялась Константинопольскому Патриарху.

Время литовского владычества над Орловским краем — кровавая драма, разыгравшаяся на фоне спора сторон за обладание этими землями, продолжавшася около полутора веков. Спор вели и ханы Золотой Орды, и князья Рязанские, и князья Московские. Города Мценск, Карачев, Брянск, Трубчевск не один раз переходили из рук в руки, не один раз предавались огню и грабежу вместе со своими селами; жителей уводили в плен то в Орду, то в Рязань, то в Москву. «Жалобы слышались со всех четырех сторон; и все оправдывались друг перед другом огнем, пленом и убийством». Брянская епархия делается предметом долгой борьбы между Московским митрополитом и Литовским. Город Мценск тоже переходил из рук в руки; по настоянию литовского князя он был отчислен от Рязанской епархии к Брянской и таким образом разделил участь западных городов.

Борьба за Брянскую епархию сопровождалась разорением жилищ, церквей, городов, кровопролитием, причиняемыми литовским князем Ольгердом под влиянием митрополита Романа обитателям Брянской земли. Успех в этой борьбе был то на стороне литовского, то московского митрополита. Брянские епископы, втянутые в усобицу, иногда добровольно переходили на сторону литовского митрополита (как, например, архиепископ Исаакий).

В 1500 году западные города Орловского края были окончательно отвоеваны великим князем Московским Иоанном III (1462 — 1505) у литовского князя Александра. Брянский епископ Иона, сторонник литовского князя, был отправлен в Москву в качестве пленника, и Брянская епархия снова перешла в ведение Московского митрополита.

Время, когда пределы Черниговско-Брянской епархии были ареной политической и церковной борьбы между Москвой и Литвой, было неблагоприятным для церковного дела в западных пределах Орловского края. Смута вносила смущение и дезорганизацию в церковную жизнь — брянская паства все время колебалась между неизбежным выбором Московского или Литовского митрополита, Православия или унии с Римом.

В те годы окраина Руси находилась в 300 км от Москвы, и города края, в первую очередь, Мценск, находились на границе литовских владений с русскими. Великий князь Московский и митрополит не могли мириться с тем, что рядом с ними живут язычники, тем более, что Мценск оказался под Литвой сравнительно недавно.

В период временного обладания краем Москвой, по повелению князей Василия и Андрея 29 мая 1415 года происходит крещение амчан. Вот как об этом повествует древнее сказание об обращении жителей Мценска в христианство в 1415 г. и о явлении им чудотворного образа святителя Николая, предполагаемым автором которого являлся пресвитер Фотий, известный также под именем Иоанна: «В лето 6923, правящу скипетры великого княжества Василия Димитриевича и брата его Андрея Димитриевича, в пределех и градех и во всех весех неверующих просвещаху во Христову веру. Во граде Мценске мнози (беша) неверующи во Христа Бога нашего».

Это утверждение косвенно подтверждает и то, что христиане в городе имелись, пусть и малочисленные. И язычники, и христиане жили одной семьей, называя себя «амчанами». Политические смуты и нападения литовцев и татар, столкновения с соседями сближали их. «Тогда послани беша от князей великих вои со многим воинством и от митрополита Фотия просвитер (по преданию — Иоанн). Живущии Мецияне устрашишася и ратоваша на них, и одержими бяху слепотою», — то есть жители Мценска выступили против принятия христиантва и в наказание были поражены слепотой.

Это подействовало на них так, что они сами крестились и стали призывать других. «Они же прихождаху, и увещеваху их ко святому крещению. Десятый неделе по Пасце, в пяток, прием святое Крещение, мецняне Ходины, Юшинки, и Зикии и прозреши; и обретоша крест Господень, ино камень изсечен, и образ Святителя Николая, яко воин, в руце имущ ковчег, в нем жезлы тела и кровь Господни. Во граде вероваху, всяких недуг свобождавшеся; окрест страны живущий прихождаху, всякий болезни свобождахуся и создаша церковь десятыя недели пятка». Таким образом, сказание указывает, что первыми из жителей Мценска крестились Ходины, Юшинки и Зикии, тут же прозревшие, и нашли у подножия крутой горы образ Святителя Николая и большой каменный восьмиконечный Крест, спрятанные по преданию ещё при нападении войск Батыя в XIII веке.

В честь этого события жители Мценска построили на соборной горе два храма. Один — деревянный — в честь св. мученицы Параскевы Пятницы, так как событие это произошло в ее день, а другой — каменный — в честь Святителя Николая Мирликийского. Вплоть до революции паломничество ко Кресту было постоянным и многочисленным.

12159