Сто дней с Владыкой (Интервью)

Фото: 

не загружено

Прошло несколько месяцев, а если быть точным — около ста дней с того времени, как архиепископ Пантелеимон возглавил Орловско-Ливенскую епархию. Молодежная газета «Орловский комсомолец» предлагает очередную беседу с Владыкой, основой для которой стали вопросы её читателей.

— Владыка, может ли человек быть верующим и при этом нечасто посещать храм и не соблюдать постов?

— Верующий человек, который признает авторитет Творца, признает его участие в своей жизни, вполне может быть далеким от обрядов, таинств, вероучений церкви. Таких случаев сегодня тысячи. Не все сразу начинают принимать активное участие в церковной жизни, некоторым требуется определенное время. Но эти люди, безусловно, верующие. Господь их слышит, видит, принимает их молитвы. И, что самое главное, протягивает руку помощи.

— Я считаю себя верующим, но при этом мне хочется и с друзьями повеселиться, и на дискотеку сходить, и в Интернете «повисеть»... Как все совместить? И возможно ли это вообще?

— Господь не требует от нас аскетического отрешения от мирских утех... Даже можно сказать и так: человек не должен отказываться от естественных потребностей, возникающих при общении с ровесниками. Обязательно надо общаться с друзьями — какой же это грех? С противоположным полом — иначе как тогда сможет родиться семья?

Использование современных коммуникаций, в том числе и Интернета, давно не является спорным моментом или предрассудком. Сегодня даже монахи на Афоне имеют мобильные телефоны, там они просто необходимы. Человек должен и петь, и веселиться, любоваться закатом и влюбляться... Все это нисколько не противоречит вере, а наоборот: облагораживает и дает возможность обрести чувство любви к окружающему миру и, как следствие, самому себе. Когда в душе нет Бога, там не может быть и любви к себе. Не надо стараться искусственно отгораживаться от мира, избегать юношеских порывов. Наоборот: верующий человек будет использовать на благо возможности сегодняшнего дня. На мой взгляд, у верующего жизненная позиция должна быть активной. Он должен быть и революционером, и эволюционером — способствовать развитию духовности в других людях. Без этого мир погибнет! Ведь и сам Христос — революционер! Он показал великий пример не только любви, но и прощения... Так что нет смысла отказываться умышленно от чего-либо.

Или вот приведу еще один пример. Жизнь монахов на Афоне аскетична, тем не менее наполнена радостью и светом. Но это та жизнь, на которую способен не всякий. Вот быть верующим и быть мрачным, напустить на себя такую лжедуховность — это значит служить дьяволу. Недаром считается, что когда ты постишься, должен излучать радость, ведь пост не наказание, а праздник. Да, в пост истинно верующим людям приходится ограничивать себя во многом. Но зачем же лишать себя радости от общения с многообразием окружающего мира?

Так что жизнь должна быть максимально наполненной. Главное, чтобы это не шло во вред ни окружающим, ни тебе самому.

— Моя бабушка была глубоко верующим человеком. Еще в советское время она говорила, что для церкви баптисты хуже коммунистов. Это действительно так?

— Абсолютно верно. Ведь баптизм по сути — протестантизм. Это совершено иной подход к учению Христа, трактовке Евангелия. Но баптисты — люди верующие, они представители общества, несмотря на то что, как я уже говорил, взгляды, учения и практические подходы к вероисповеданию у нас разные. Православная церковь ничего общего с баптизмом не имеет, кроме, разве, признания того, что Христос пришел спасать мир и всех нас спасает. При этом ни антагонизма, ни ненависти испытывать мы не должны. Просто надо понимать, что это для истинно верующего человека, приверженца Русской православной церкви, не нужно и не полезно. Зачем отказываться от меда в пользу сомнительного полусладкого сока какого-то растения? А если кто и делает выбор не в пользу православия, что ж, оставим право выбора за человеком. Сатана тоже верует, но «Господи, помилуй» не говорит.

Господь и время всех рассудят.

— Владыка, что происходит с душами тех, кто ушел в мир иной до появления христианства? Они же не виноваты, что родились раньше Иисуса?

— Вопрос не праздный и не риторический... Макарий Великий, который духовно взошел на небеса, однажды, идя по пустыне, увидел череп человека. Он коснулся его посохом и спросил: «Ты кто?» И услышал голос: «Я — языческий жрец». Макарий, познавший Божью любовь и страдавший за язычников, переживал, что с ними будет, спросил: «А вы где?» В ответ он услышал, что они находятся в темном месте и будут здесь до второго пришествия Христа.

Вот и ответ на вопрос: язычники находятся в особом состоянии, состоянии ожидания. Господь после своего сошествия в ад оградил язычников от истязаний, оставив в неком промежуточном состоянии. А в момент второго пришествия они будут, как и все, судимы. Но если мы — по вере и делам, то язычники лишь по делам своим. Пусть они и верили в идолов, но верили искренне, и их вера переросла в Христианство. Поэтому церковь имеет даже такие определенные молитвы, которые произносятся, например, на Троицу. В них отражается уверенность, что предки наши, по вере своей и делам, будут оправданы. Любящий Господь не оставит их навсегда в темноте...

Нас должно утешать, что мир от Адама и Евы не погиб — Христос спас и его.

— Считается, что важно не ошибиться, выбирая священника для доверительной беседы. А как следует воспринимать священника прихожанину, который только нащупывает свой путь к храму? Как посредника?

— У нас нет посредничества между Богом и человеком. Человек обращается к Господу, скажем так, напрямую. Священник всего лишь помощник, который должен научить, подсказать, как правильно пройти по этой дороге. Поэтому специально выбирать священника не надо. Просто нужно всем сердцем мысленно, а может быть, и словесно обратиться к Господу со словами: «Господи, помоги мне и пошли мне такого священника или пастыря, кто поможет мне разрешить мои вопросы, с которыми я пришел».

Первый священник становится первым собеседником и советчиком. Потом духовная жизнь, скорее всего, приведет к еще более мудрым духовникам. Существует даже специальная молитва о ниспослании духовного руководителя. Хотя порой случается и так, что более молодой священник, недавно рукоположенный, оставит в душе прихожанина такой заметный след, подберет такие слова, что чувства эти останутся у прихожанина, возможно, на всю жизнь. А обращение к священнику более опытному, наоборот, может оставить человека равнодушным.

— Это ничего, если умершего православного человека без особой на то причины хоронят не на третий, а, скажем, на второй день?

— Три дня — это традиция, идущая от слов, записанных в Евангелии. Но дело в том, что, например, в Палестине христиане вообще не знали трехдневного содержания тела. Там же постоянная жара. Тело, естественно, разлагается — его стараются предать земле как можно быстрее. Нередко погребение происходит в тот же день до захода солнца. У нас климат позволяет хоронить позже. Но это совершенно не является догматическим утверждением. Так что ошибки, тем более греха в этом нет. А вот помнить надо о том, что после трех дней совершается особая молитва.

— Владыка, смягчились ли требования к одежде, в которой верующий имеет право войти в храм? Был случай, когда меня просто не пустили в церковь. Правильно ли это?

— Не обращайте внимания на одежду и обувь, если душа просит общения с Богом! Войти в храм можно и обнаженным. Молись, плачь или благодари Господа за помощь так, как считаешь нужным.

Но между тем этика и эстетика одежды, в которой мужчина или женщина могут войти в храм, существуют. И, на мой взгляд, это неплохо. Храм — место, где должна быть открыта душа, а не что-то другое. Это немаловажно, так как создает определенный настрой на разговор с Богом. Необходимо также считаться с чувствами других людей, которые вершат молитву, и не вызывать у лиц противоположного пола чувства, которым в храме не место. Храм требует пристойности.

— Владыка, Вы возглавляете Орловскую кафедру уже более ста дней. Какими Вам видятся орловцы? Не изменилось ли первоначальное впечатление?

— Так всегда бывает, когда приходишь к новым людям: душа ра-зума хочет некой эйфории. Проникаешься к этим людям. Без любви невозможно нести слово Божье.

Сто дней... За это время случилось много прекрасного. Много было и сложного, даже такого, о чем я еще размышляю. Орловцы — люди, которые не всегда до конца понимают, чего хотят. Многие в духовном плане находятся в серьезном заблуждении. Но это свойственно для всей России. После атеизма, безбожия нашего... Правда, церковные люди — дело другое.

Но в целом впечатление хорошее. С орловцами можно вести и монолог, и диалог. Это люди, которые знают историю, помнят предков, имеют свое особое достоинство.

— Православные гимназии, орловская в том числе, дают хорошее образование. Но как учебные заведения они во многом отличаются от светских. Не будет ли для выпускника определенным испытанием окончание такого учебного заведения?

— Нет, не думаю. Во всех православных гимназиях наши дети приобретают, я бы сказал, иммунитет от того, что ждет их в мирской жизни. Выйдя за ворота гимназии, они должны будут принять все: и хорошее, и плохое. Сделать анализ, определиться со своим местом в жизни. Задача гимназии — дать возможность ученикам ощутить дух высокой православной культуры, стать настоящими патриотами и осознать величайшую ответственность за будущее страны, своей малой родины, как и за свое собственное. Массовые школы, увы, пока наш опыт оставляют без внимания.

— Как Вы относитесь к тому, что в школах будет введен курс, знакомящий с историей православия, и что многие учителя и родители без особого воодушевления встретили это известие?

— Эти учителя, сами того не понимая или не особо вдаваясь в размышления, становятся в оппозицию к истории своей родины. История православия — курс, предполагающий всего лишь обзорное знакомство без какого-либо фанатизма. А вот дальше — уже личное дело каждого. Храмы стоят, колокола звонят, священники тоже есть... К тому же знать историю православия означает знать и историю собственной страны в том числе. Уверен, что учителя — люди умные, со временем их точка зрения изменится.

— Сегодня в России действует множество самых разнообразных молодежных движений и течений — от «Молодой гвардии» и «Наших» до готов... Вы это приветствуете?

— Я смотрю на это более чем критически. За всеми неформальными движениями и объединениями стоят очень серьезные силы. Мы рискуем потерять нашу молодежь. Что несет в себе идеология неформального объединения? Удивительно, что порой объединения готов или тех же сатанистов могут оказаться организационно сильнее, скажем, «Молодой гвардии». Но скажу больше: из их рядов выходит и немало искренне и глубоко верующих людей, принимающих Христа бескомпромиссно и навсегда. Вот в чем парадокс.

Политические объединения мно- го говорят об истории, религии, но все это в основном теория... Мало практики. Но раз молодежь объединяется, значит, она находится в поиске ответов на свои многочисленные вопросы, своего места в жизни. Объединение — ответ молодежи на призывы времени. Поэтому меня больше беспокоят те люди, у которых даже к весьма солидному возрасту нет определенной позиции, нет вопросов, на которые они бы искали ответы.

Беседовал Андрей КЛИМОВ
«Орловский комсомолец», 19.09.2009

3620